Ориентальный стиль в одежде
«Ласка»: ветеринарная клиника круглосуточно в ЮЗАО города Москвы
Всемирные выставки посещали люди всех классов, попадая в царство новых возможностей, которые раньше и представить себе было нельзя. Искусство и коммерция, технологии и развлечения объединялись под одной крышей. На лондонских выставках цены обычно не указывались, и в результате изобилие товаров вызывало благоговейный трепет, а не стремление ими обладать. А вот на парижской выставке 1855 года товары демонстрировали со всей возможной помпой, и ценники находились на самом виду — благодаря этому люди могли «осматривать, исследовать и мечтать о потенциальном обладании». Выставки — огромных масштабов, с новаторской архитектурой и авангардными технологиями — были самыми зрелищными событиями эпохи. Сначала цены осмотрительно снижались настолько, чтобы товары были доступны массам. Но опыт показал, что уже сам показ чудес и изобилия рабочих пленял не менее, чем представителей других классов.
Вскоре демонстрировать великолепие стали и универсальные магазины, и в конечном счете они затмили всемирные выставки. Сейчас в маленьких городах такие магазины еле выживают, но в середине XIX века они свидетельствовали о величии и богатстве городов, в которых возводились. Универмаги продавали огромное количество товаров громадному количеству людей по необычайно низким ценам. Они развивали новую функцию города, ставшего зоной наслаждений, и предлагали покупателю красивые виды, соблазны и услуги. Они усиливали яркую атмосферу волшебства, царившую в районах богатства, власти, развлечений и потребления.
Ориентальный стиль становился все более популярным, и во многом этому способствовала французская империя. На выставках 1867 и 1889 годов, например, были построены копии египетских храмов и улиц, марокканских шатров. В Северной Америке к очарованию Востока обращались уличные торговцы в сельских поселениях. Считалось, что разносчики, продававшие одежду, парфюмерию или украшения, — волшебники, владевшие искусством гламура, ведь они создавали образы людей и преображали их. В 1863 году нью-йоркский магнат Александр Т. Стюарт оформил в восточном стиле интерьеры своих магазинов; ориентальные мотивы регулярно использовались и в других храмах потребления по обеим сторонам Атлантики. Так утвердилась, в особенности в воображении женщин, связь между рынком и экзотическими восточными товарами. Однако эти имитации не были точными воспроизведениями далеких культур. Журналист Морис Талмейр, работавший в известном еженедельнике, отмечал, что одна из парижских выставок была кричащей и нескладной мешаниной из «индийских храмов, сенегальских, сиамских, камбоджийских кварталов… базар климатов, архитектурных стилей, запахов, цветов, кухонь, мелодий». В павильоны свезли животных из разных частей света: из Индии — чучела диких кабанов и слонов, из Андалузии — верблюдов. Талмейр возмущался изобиловавшими примерами «ничтожности, фиглярства, грубых переделок или абсолютной фальши», а затем заключал, что в безумном «декоративном исступлении» и множестве обманов последовательно соблюдался один и тот же принцип. Организаторы выставок стремились не проинформировать посетителей, а развлечь и увлечь потребителей. Талмейр осуждал фальсификацию, которая систематически там происходила: люди верили расфуфыренным подменам представлений о реальности. В конце концов их дурачили: «Они искали приятного побега от обыденного мира, но находили его в обманном мире грез, который содержал в себе отнюдь не мечты, а замаскированный коммерческий призыв».
